Борис Федюкин: «Не отрывайтесь от земли»
В 2019 году либертарианец из Татарстана Ильдар Киямов взял интервью у многих членов ЛПР из разных регионов — в том числе и у тех, кто позднее вошёл в Региональный блок на выборах нового Федерального комитета. С разрешения Ильдара мы параллельно опубликуем их на нашем канале.
Начнём с того текста, который вы могли уже видеть на федеральном канале партии. Разговор с Борисом Федюкиным, секретарём руководящего комитета Самарского отделения ЛПР, шёл о либертарианстве, самарской политике, но главным образом — о людях и их делах.
Либертарианство — это…
Для меня это, в первую очередь, этико-философская доктрина, которая основывается двух принципах: самопринадлежности и принципе неагрессии. И либертарианство, как я его вижу (я склоняюсь к минархистской трактовке), это ограничение государственного насилия до минимума, невмешательство государства в рынки, это «государство — ночной сторож».
Возможно ли либертарианство в России?
Я считаю, что либертарианство в России возможно. Мне очень импонирует фраза Екатерины Шульман, что русские, граждане России — это стихийные либертарианцы. Мне ещё очень понравилась фраза, что у россиян всегда был девиз «куда подальше», то есть русские стремились сперва в Сибирь, а затем покорять космос…
То есть, минимизировать контакты с государством.
Да! Мы можем вспомнить также различные старообрядческие секты, которые бегут от мира, от государства. В российской культуре есть много примеров, когда государство не принимали — люди стремились к кооперации вне государственных институций.
Что для тебя Либертарианская партия России?
Либертарианская партия России — это сообщество, группа активистов, политиков, медийных личностей, блогеров, дизайнеров, которые стремятся рассказывать россиянам о том, что те в общем-то и так знают:
чтобы быть свободным, нужно уменьшать роль государства в нашей жизни, стремиться налаживать горизонтальные связи и взаимодействия вне регуляторных политик и нормативов.
Кто твои авторитеты в ЛПР — люди, на кого бы ты хотел равняться или равняешься?
Я тесно взаимодействую с Сергеем Бойко. Так получилось, что за всё время моего секретарства у меня сложились прекрасные отношения с большей частью членов Федерального комитета. Недавно я с Андреем Шальневым познакомился — прекрасный человек, который ЛПР поднимал в свой председательский срок. Мне нравится партийная археология, партийная история — мне кажется, там как раз можно многому научиться. Организации важно иметь какую-то традицию общую с пониманием, что было хорошо, что было плохо, как это преодолеть и дальше работать. А работать нужно всем вместе.
Расскажи немного о своём отделении.
В самарском отделении сейчас 28 человек, у нас самое крупное отделение Поволжья, насколько мне известно. Из них активистское ядро — человек 18.
Мы занимаемся самыми разными направлениями. Просветительскую деятельность мы организовывали во многих форматах: были публичные дебаты, кинопоказы, воркшоп. Мы организовали выступление адвоката по теме правозащиты.
Последнее мероприятие было посвящено местному самоуправлению. Выступал Андрей Шальнев. Он рассказал, как вести муниципальную кампанию, как участвовать в выборах и работать с избирателями, с запросами жителей. Мы собираемся эти практики интегрировать в дальнейшую работу на муниципальной кампании в Самаре в 2020 году.
Второе направление — политический активизм. Это одиночное пикетирование в основном, потому что у нас не бывало возможности согласовать митинг или пикет…
Вам запрещают?
Не запрещают, но переводят в гайд-парк, который находится в лесу…
Мы называем это запретом.
Фактически да. Администрация всегда применяет различные уловки, мы с ними судимся. В последний раз мы выступали в суде совместно с оппозиционным депутатом губернской думы от КПРФ Михаилом Матвеевым. Мы выступили заинтересованными лицами, и суд отказал в удовлетворении наших требований, но выдвинул частное определение в адрес администрации города Самары о том, что нарушаются наши права, отсутствует чёткий регламент по согласованию мероприятий. Нет чёткого понимания, где в начале рабочего дня должен находиться ответственный чиновник, которому следует подать уведомление на мероприятие. Сейчас частая практика такая, что заявку на ту же площадку якобы заранее подал МГЕР или Единая Россия — и в этом месте уже нельзя.
По политическому активизму у меня есть КоАП ст.20.2 ч.5 за митинг 9 сентября. За мной полиция приходила прямо на работу, забрали с неё.
Третье, чем мы хотели заниматься и что было одним из моих предвыборных обещаний — наладить отношения с политическими организациями города, чтобы с Либертарианской партией в Самаре считались. У наших близких партнеров — регионального штаба Навального — сильно изменилось впечатление о нас, когда мы помогли местному активисту штаба, вызвали ему адвоката, парня в итоге вытащили. У нас с самого начала существования отделения был адвокат, мы его связали с правозащитой Открытки и помогли. После этого взгляд на нас как на политическую силу поменялся:
мы не просто тусовочка каких-то странных людей, а действительно равная организация.
Мы теперь взаимодействуем и проводим совместные акции, чаще всего в сериях одиночных пикетов.
У нас хорошие отношения с местными активистами Бессрочного протеста, с общественной организацией «Новая позиция» (это локальные и довольно активные ребята). Они тоже проводят акции с одиночными пикетами и ходят на наши мероприятия. Мы заняли такую культурно-идеологическую, что меня очень радует, нишу — и это помогает.
Пока что это все направления, которыми отделение сейчас занимается. В активной разработке у нас работа с ЖКХ и прямая помощь жителям. На последнем семинаре Андрей сказал верную вещь: собственник дома это основа основ, нужно учиться управлять на местном уровне.
Как ты стал либертарианцем?
Долгое время я считал себя анархистом. В принципе мой политический путь был крайне разнообразен. В своё время я увлёкся контркультурой, любил читать книги. В 2004 году, когда я учился в 10 классе, я открыл для себя издательство «Ультра.Культура», где главным редактором был Илья Кормильцев. Они выпускали всё: публиковали левых анархистов, книгу про скинов «Русь пробуждается», про наркотики, про историю ЛСД, про марихуану, про различные секты и так далее. Я также был воспитан ЖЖ нулевых, это было удивительное время политического плюрализма, идеологических мутаций…
И экспериментов.
…и экспериментов, конечно же. Тот же Михаил Вербицкий с Тифаретником подарил мне поле для наблюдения за контркультурной политической тусовкой того времени. Собственно, основной посыл издательства «Ультра.Культура» был в демонстрации разных точек зрения на общество, в поддержании культурного и политического плюрализма. И во мне это со школьных времён прижилось.
В какой-то момент моё увлечение перешло в изучение политических течений, в итоге я пришел к анархизму, а затем и к либертарианству. Сложно назвать какой-то поворотный момент, скорее это был длительный процесс.
Я активно следил за публикациями Свободных радикалов. Была такая группа в Москве, в ней участвовал Алекс Мома, они сотрудничали с Транснациональной радикальной партией Италии. Меня очень увлекли их взгляды. У них были непримиримые антипрогибиционистские позиции, они были за легализацию проституции и наркотиков, за невмешательство государства в частную жизнь. (У них было, однако, важное отличие от ЛПР — они сильно настаивали на приоритете международных соглашений и за плотную евроинтеграцию; у либертарианцев это не выражено и примат международного права ничтожен). Тогда я считал, что вот она — правда: всё разрешить, пусть цветут сто цветов, люди сами договорятся.
Всё следующее десятилетие я увлекался политикой, в первую очередь, московской.
Но основная политика-то и сосредоточена в Москве.
Да. При этом главная ошибка региональных активистов — мы постоянно смотрим на Москву, а никто не знает, например, имя своего сити-менеджера. Когда спросишь: а кому принадлежит ваш когда-то муниципальный транспорт, кто конечный выгодоприобретатель? — никто не ответит. Сейчас это для меня один из важнейших факторов, что нужно погружаться в региональную политику в том числе.
Пока в 2017 году мне не предложили помочь организовать приезд Миши Светова, я и не задумывался о вступлении в Партию. Как оказалось, мой младший брат стал членом партии за полгода до этого — и ничего мне не рассказывал. Сейчас в РО достаточно Федюкиных. Мы шутим, что это такой семейный либертарианский подряд. Когда я встретился со Световым и пообщался с ним, я принял решение вступить в партию. Меня приняли 21 января 2018 года, и с тех пор я активно работаю. Партия прекрасно совместилась с моими взглядами.
Расскажи о политической ситуации в своём регионе.
Наша ситуация типична для Поволжья. Есть активный депутат-коммунист (в Самаре — Матвеев, в Саратове, например, — Бондаренко), есть мёртвое отделение Яблока. Всем владеет ЕдРо, губернатор — «молодой технократ» Азаров. До этого у нас было мордовское правление Меркушкина. Я надеюсь, что его ждёт тюрьма. Недавно была новость, что возбудился СК по Мордовии в отношении него, посмотрим. Он изуродовал наш город и вошел в сильную контру с элитами, потому что в Мордовии он всё подмял под себя — и в Самаре решил провернуть то же самое.
Борис Федюкин вне ЛПР…
Прежде всего — отец и семьянин. Мы с супругой со школы вместе. Сыну семь лет, в этом году он идёт в школу. Это занимает значительную часть моего времени; а хотелось бы, конечно, ещё больше.
Чем я сейчас увлекаюсь? Я играю в настольные игры, у меня есть малоактивный блог по настольным ролевым играм. Я проводил в Самаре серию игротек. Сейчас я её передал другим людям, потому что надо было выбирать между партией и игротекой, и я выбрал политический процесс — он сейчас гораздо интересней и важней.
Иногда я занимаюсь переводами как подработками. Перевожу с английского языка. Большинство игр на английском, поэтому язык я знаю очень хорошо.
Жизненное кредо?
Надо любить людей. В себе нужно воспитывать человечность.
Я пришел к этому в 2009 году, когда посетил Освенцим. У меня случился серьезный надрыв, меня сильно напугала фабричность производства смерти, сведение людей к нулям и единицам. В тот момент я понял, что основная ошибка государства — сведение людей к цифрам. Государство предлагает стандартизированное решение для всех, потому что в отчётности указана определённая цифра бюджета. Это неработающая помощь, не та, которая нужна была многим людям. Особенно смешно смотреть на всякие пайки…
МРОТы…
Да, МРОТы и так далее. И я понял, что единственное, что ты можешь сделать в этих условиях — бороться с дегуманизацией внутри себя. В отношениях с людьми нужно понимание и внимание, нельзя забывать, что это люди. Главное — это постоянное усилие над собой и самоконтроль. Вот эта мысль ведёт меня в течение 10 лет, в том числе она повлияла на мои религиозные взгляды, поэтому это моё основное жизненное кредо.
Планы на жизнь?
Планы на жизнь совмещены с текущими. Подготовка кампании в Федеральный комитет, я надеюсь, что она будет успешная. Поступление сына в школу — не менее большие планы, это означает сильные изменения для всей семьи. Карьерных планов на ближайшую перспективу нет, меня устраивает моё место работы и позиция.
Твои советы начинающим либертарианцам?
Начинающим либертарианцам нужно сохранять внутренний плюрализм. Многим вредят бесконечные споры по идеологическим вопросам. Без излишнего доктринёрства нужно обязательно выслушать, взвесить, сверить — мне нравится, как говорит Михаил Светов — с реальностью, данной нам в ощущениях. Правильная мысль. Многим либертарианцам надо соотносить теорию с реальностью. Когда вы обсуждаете право интеллектуальной собственности на порно при анкапе, эти проблемы от вашей реальности сильно далеки. Обсудите лучше вашего сити-менеджера, пикеты, капиталы, которые принадлежат чиновникам — то, что важно, то, что действительно интересно людям и потенциальным сторонникам.
И не занимайте сразу позиции, пытайтесь разобраться, читайте книги и помните о земле, на которой стоите. Да, всё просто — не отрывайтесь от земли.
Беседа, текст: Киямов Ильдар
фото предоставлены Борисом Федюкиным
